Рыжее солнце
Ксения Кутепова, исполнительница главной роли в картине "Путешествие с домашними животными" Веры Сторожевой – неофициальном лидере конкурса ММКФ – рассказала о фильме.
Конкурсный фильм Веры Сторожевой "Путешествие с домашними животными", ранее ставившей "Небо. Самолет. Девушка", пока находится на первом месте и по зрительским симпатиям, и по предпочтениям Гильдии кинокритиков. А исполнительнице главной роли Ксении Кутеповой все прочат Серебряного Георгия: когда эта рыжая смотрит с экрана, вокруг неё сгущается пространство и начинаются стихийные бедствия. Сторожева сделала историю о фригидной, замученной, холодной бабе, которая после случайной смерти нелюбимого мужа, взявшего её прямо из детдома, постепенно расцветает, становится свободной, находит мужика, бросает его, а потом едет в детдом и берёт там себе сына. Но Кутепова сыграла свою Наталью так свободно и сильно, что о "женской судьбе" героини совершенно не хочется говорить: получилась картина о стихии, природном явлении, смене времён года. Серая зима кончилась, восходит рыжее солнце.
– За двадцать шесть лет вашего существования в кино (начиная с фильма "Куда он денется?") вы снялись в семи фильмах, если считать незавершённый "Agnus Dei"…
– Вы немножечко подтасовываете. Двадцать шесть лет в кино – это включая детский период… Как профессиональная актриса, то есть, после получения диплома, я пятнадцать лет работаю в театре. А вы мне ещё добавляете десять лет детства, в котором я два раза снялась. Сняться в десятилетнем возрасте в кино – это, скорее, игры, весёлое времяпрепровождение, чем работа.
– Хорошо, значит, за пятнадцать лет – пять фильмов. Для звезды самого признанного в стране театра немного. Вам не везло с предложениями? Или вы в ту сторону вообще не смотрите?
– Если интересное предложение, мне интересно. Но не складывалось. Приносят много неинтересного. Вот за роль в фильме Сторожевой я боролась. Во время встреч с режиссёром работала по-настоящему, очень старалась понять, чего она хочет.
– Чем вас заинтересовала героиня?
– Интересна тем, что очень неординарная личность. Я её больше, наверное, умом понимаю. У неё очень цельный характер, внутреннее… не упрямство, а несгибаемость.
– То есть жизнь не сломала?
– А может быть, сломала, я не знаю. Мне интересно было в этой истории её изменение, её развитие, пробуждение. В Наталье стало просыпаться то, что до тех пор спало. То, что находилось в стадии эмбриона. Профессионально это очень интересная задача.
– Красавец-мужчина Дмитрий Дюжев, безусловный герой, обязательно должен был понравиться Наталье. Но не понравился. Почему?
– Потому что он ей не подходит! Представляете, какая сильная женщина, если даже этим секс-символом не соблазнилась?
– То есть никакая травма, контузия от домашнего насилия, от которого она страдала столько лет, тут ни при чём?
– Просто не было любви… Для меня, честно говоря, в этом фильме финал кажется предельно открытым. Мне даже в голову не приходит, что она сделала окончательный выбор, и теперь её жизнь пойдёт каким-то определённым образом. Отказалась от мужчины и выбрала материнство. Нет однозначности, узкоколейности. Знаете, что мне понравилось в этом кино? Разнообразные вопросы, которые мне задают, свидетельствуют о том, что все очень по-разному понимают эту историю – в силу своего жизненного опыта, своих потребностей в данный момент, своих эмоциональных состояний. Для меня признак хорошего кино именно в его неоднозначности, многослойности. Когда я смотрю фильм, который накладывается на мой жизненный опыт, тогда он задевает какие-то мои струны, мои мысли. А у другого человека – совсем другие.
– Ваша героиня выбирает в детдоме рыжего мальчика. Есть какая-то солидарность рыжих?
– Это какое-то клише в представлении нерыжих людей о рыжих людях. В детстве меня не дразнили, и никакой отдельности от других не было. Всё это ерунда.
– У вас, как театральной актрисы, не сложилось ощущения, что сыграли вы одно, а на экране получилось совсем другое?
– Это процесс, в котором не так много зависит от актёра. Но мы ведь образ создавали вместе с режиссёром, Вера Сторожева принимала во мне максимальное участие. Я ей всецело доверяла, слушала и шла за ней. Это ведь она себе как-то представляла этот образ, а меня просто вводила в это представление. Это у неё, а не у меня было ощущение персонажа.
– И результат вас не удивил?
– Он меня удивил, потому что в результате монтажа был переделан сценарий. Было выброшено столько материала! Даже странно – туда ушло столько труда и энергии! Пропали целые сюжетные линии. Ведь в фильме снимались также Ира Пегова, Миша Ефремов…
– Да, жаль...
– Не знаю, жаль или нет. Решает режиссёр. Но история изначально была другая.
– Вы до сих пор – и в театре, и в кино – работали только с режиссёрами-мужчинами. Сторожева – ваш первый опыт работы с режиссёром-женщиной. Вы уловили какую-то разницу внутри производственных отношений?
– Я не думала о разнице между режиссёрами женщинами и режиссёрами мужчинами, наверное, стоит подумать. Но по-человечески, это совсем другая работа. Женщины так хорошо чувствуют друг друга, так понимают! А мужчины женщин не понимают совсем. Именно поэтому с женщинами сложнее.
Беседовала Светлана Полякова
"Газета.Ru", 29.06.2007 г.
