Сбросить маску
В Москве с 27 марта по 16 апреля пройдёт театральный фестиваль "Золотая маска" Национальные премии получат лучшие спектакли, актёры, режиссёры. Судьям предстоит нелёгкая работа – о ней член жюри журналист Роман Должанский побеседовал с членом жюри, актрисой "Мастерской П. Фоменко" Ксенией Кутеповой.
Роман Должанский. Вы когда-нибудь уже были членом жюри?
Ксения Кутепова. Нет, это будет в первый раз.
Р.Д. То есть к премиям до сих пор вы имели отношение только как их лауреат. Привлекает перспектива почти на три недели стать зрителем?
К.К. Я и так стараюсь смотреть чужие спектакли. Но сейчас особенно радуюсь возможности посмотреть сразу много работ, понять, что происходит в современном театре. А то последние полтора года мне крайне сложно было вырваться из дома, потому что у меня маленький ребёнок. А на ваш взгляд – мы испытаем воодушевление или разочарование от увиденного?
Р.Д. Я думаю, нам в любом случае будет весьма нелегко выбирать. Посмотрите, например, на номинацию "Лучший режиссёр" – там же буквально все лучшие постановщики страны, причём разных поколений, от Юрия Любимова до Миндаугаса Карбаускиса.
К.К. Так радоваться надо, что режиссёры хорошо работают!
Р.Д. Вы, когда смотрите чужие актёрские работы, радуетесь удачам? Или примеряете эти роли на себя?
К.К. Если роль удачная, то примеряю, а если неудачная – нет. Вернее, так: если роль заинтересовывает, я начинаю придумывать, каким путём бы пошла сама, что сделала бы по-другому.
Р.Д. А о чём Вам легче судить – об актёрских работах или о режиссуре, об оформлении спектакля?
К.К. На сценографию я уж точно смотрю как благодарный зритель, а не как злобный критик. К актёрским работам, конечно, буду придираться.
Р.Д. В "Золотой маске" есть очень интересная номинация – "Новация", где собраны всякие необычные спектакли. Вы – актриса традиционной школы. Как относитесь к радикальным экспериментам в театре?
К.К. Когда спектакль волнует меня – неважно, классический он или экспериментальный. Конечно, как "представителю традиционной школы", мне интересен человек-актёр на сцене. И если авангардный спектакль оставляет меня равнодушной, я прежде всего думаю, что режиссёр не использовал полностью потенциал актёров. Не люблю постановщиков, которые в актёрах видят просто статистов или даже мебель. Но единых правил не существует. Кстати, мы сейчас с сестрой Полиной репетируем с Дмитрием Крымовым – его спектакли для меня непривычны и неожиданны.
Р.Д. Ваша совместная работа и есть ответ на мой вопрос. Значит, Вы способны воспринять совсем другой театральный язык, другую систему ценностей. Школа же часто бывает для актёров как вера, как религия.
К.К. В этом смысле я веротерпима. Более того, иногда даже готова перейти в какую-нибудь другую веру. Временно!
Р.Д. Нам же ещё и кукольные спектакли придётся судить. Вашему старшему сыну уже четыре с половиной года. Не будете брать его на спектакли?
К.К. Будет возможность – конечно, возьму с собой. Спрошу его мнение. Устами младенца глаголет истина!
Р.Д. Можете поссориться с приятным Вам человеком только из-за того, что расходитесь с ним в отношении к увиденному спектаклю?
К.К. Из-за чужого спектакля ссориться? Нет, ну что вы. Моё мнение – это моё мнение, его – его. Вот во время репетиций поссориться – сколько угодно. А вы?
Р.Д. А я могу. Пять лет назад я уже был членом жюри "Золотой маски", так с некоторыми коллегами по жюри тогда поссорился и до сих пор не разговариваю.
К.К. Тяжело вам!
Р.Д. Как Вам кажется, есть объективные критерии для оценки театрального искусства или всё упирается в личные пристрастия членов жюри?
К.К. Ой, я не знаю даже! Но понимаю, что быть членом жюри такого фестиваля – нелёгкая обязанность… И очень почётная! Наш однокурсник канадец Эверетт Диксон, который сейчас преподаёт в Колумбии, в университете, рассказывает своим студентам, что для русских театр, как для бразильцев – футбол. Мне нравится это сравнение! На самом деле ответственность огромная! Хотя к премиям вообще-то я отношусь легко. И считаю, что если кто-то что-то не получит, то огорчаться нечего. Главное, чтобы наш театр процветал. Мы вот много ездим по миру с гастролями, и я всё больше и больше убеждаюсь, что наш театр всё равно один из лучших в мире. Ваш брат критик иногда пишет, что русский театр умер, но это такая ерунда!
"ELLE", март 2007 г.
