Детство в гримёрке (отрывок)
Что это значит для актрисы – родить ребёнка? Через какие сложности и преграды – профессиональные, человеческие – надо продираться каждый день, чтобы и остаться в профессии, и не покалечить психику ребёнка? Об этом Анне
Трефиловой рассказали три очень успешные актрисы, три молодые мамы…
…Ксения Кутепова, актриса театра "Мастерская П.Фоменко"
Сыну 4 года, дочери – год
В мастерской Петра Фоменко – "бум" рождаемости. Ксения была одной из первых.
– Вы практически не уходили ни в декрет, ни в отпуск по уходу…
– По-разному. С Васей было достаточно тяжело – беременность такая была… Я довольно рано ушла в декрет и не могла играть просто по состоянию здоровья, а с Лизой было как-то попроще…
– Второй – продуманное решение было?
– Нет.
– Испугались?
– Не-ет. (Смеётся.) Не испугалась. Но и не планировала. Я как-то спокойно к этому отнеслась.
– А воспоминания? Тяжело же с маленьким – спектакли, кормёжки, репетиции… Неужели не вспоминали, как непросто было…
– Было тяжело. Но, знаете, не так уж сильно. Я помню, когда Васька родился, я так сразу и решила, что второй будет точно. Вот в первые мгновения так и решила, настолько сильное эмоциональное потрясение было.
– Театр ездит на гастроли. Театр требует огромной отдачи. Не зря же многие актрисы говорят, что "нет-нет, я не могу, или сцена, или пелёнки…". Или это позёрство, на ваш взгляд?
– Нет, это на самом деле тяжело. Тяжело материально, психологически. Но вот Вася, например, много ездил вместе со мной, объездил полмира, путешествовал месяцев с шести.
– И что? Шестимесячный ребенок, мама ушла на три часа, вернулась вся "в образе"…
– Ну, нет, если надо вернуться к ребёнку, значит, надо вернуться, я не так уж прям "в образе"…
– А было ощущение, что "как же он там, где-то, а я тут"?
– Если всё в порядке – нормально, если дети болеют, тогда, конечно, тяжело. Я не могу сказать, что сильно напрягаюсь, если я играю на сцене, а дома у меня дети с няней или с мамой.
– С точки зрения актёрской работы дети вас изменили?
– Конечно. В двух словах не расскажешь… Материал актёрский – это ты сам. Твое тело, душа, эмоции. И поскольку всё черпаешь из себя – с этими изменениями и работаешь дальше. Все мои роли изменились. В "Войне и мире" я играла Лизу Болконскую, беременную. Потом одна зрительница ко мне подошла и говорит – вы знаете, вам очень идёт беременность. Многозначительно так мне намекнула на что-то, и я через несколько месяцев, кстати, забеременела. И когда всё это на себе попробовала, прожила, родила, когда потом вернулась в спектакль – мне стало очень трудно играть беременную женщину.
– Почему? Наоборот же должно быть?
– Нет, трудно. Не могу объяснить, почему. Перед тем как я это прожила, существовала какая-то игра, какая-то мера условности. Я себе всё это представляла. Как беременные ходят, как сидят, как они должны это делать. А когда всё это уже знаешь – исчезает игра. И мне почему-то было сложнее. А роль Маши в "Семейном счастье" наоборот понятнее стала. Как раз у неё там двое детей…
– А вам не говорят, бывает, даже близкие люди: "Как ты можешь, ушла, понимаешь, играть, а тут он один..."
– Мне этого никто не говорит, но чувство вины есть. Большое. Я понимаю, что дети недополучают моего внимания.
– А может, они наоборот больше получают? Гордиться будут…
– Любви больше получить нельзя.
– Как вы думаете, почему сейчас, несмотря на все правительственные и президентские обещания, уровень рождаемости у нас в стране очень маленький, а уровень смертности очень большой?
– Я думаю, это социальный вопрос. И я точно так же, как любая мать, думаю о том, что будет завтра, начиная от материальных возможностей и заканчивая проблемами образования. Ничем в этом смысле не отличаюсь от тех, кто в театре не играет. Но уверенности в себе у меня теперь стало больше. Не знаю, почему и отчего, но я стала сильней. Быть может, моё предназначение в детях…
"Театральные Новые Известия",
28.06.2006 г.
