Ксения Кутепова: "Люди у нас живут как в романах"
Гастроли московского "Театра-мастерской" Петра Фоменко ещё раз доказали, как петербургский зритель соскучился по настоящему театру. На всех спектаклях "фоменок" царил аншлаг, а зрители дышали в унисон с актёрами, чутко реагировали на тончайшие вибрации, переливы чувств, по достоинству оценив трагикомическую, музыкальную режиссуру Петра Фоменко и "невыносимую лёгкость" существования его актёров на сцене.
В труппе мастерской работает уже два поколения учеников Фоменко, которые сумели найти общий творческий язык. Каждый актёр по-своему индивидуален и одарён, но чаще всего обычных зрителей удивляет феномен существования в театре сестёр-близнецов Полины и Ксении Кутеповых.
Полина более известна широкому зрителю, так как она много снималась в кино ("Настя", "Орёл и решка", "Умирать легко"). Но в эти гастроли открытием для петербуржцев стала Ксения Кутепова, которая сыграла главную роль в спектакле "Семейное счастие".
– Ксения, легко вам было существовать в "Семейном счастии"?
– Вообще-то легко, но в Александринке было трудно. Когда я задирала голову и где-то на 3-м ярусе видела людей, то должна была суметь выразить то, что у меня внутри, чтобы там люди это поняли. Я сбрасываю килограмма 2 или 3 на этом спектакле. У нас площадка в Москве небольшая, и поэтому всё, что я пробегаю, для меня довольно легко физически. А здесь нужно пробежать ещё столько же. И когда нужно пропорхнуть расстояние в два раза большее, то физически это тяжело. После первой репетиции я еле дошла до гостиницы. Но в результате в какой-то момент, играя спектакль, я получила огромное удовольствие.
– Мы видели Фоменко в зале, он волновался... Вы ощущаете его присутствие в зале?
– Да. В Москве я ужасно не люблю играть, если в зале Пётр Наумович Фоменко. Начинаю себя контролировать, смотреть на себя со стороны и думать: "Боже мой, что я делаю?" Фоменко доверяет актёрам. Я могу позволить себе сыграть какую-то сцену по-другому, поэкспериментировать, импровизировать. А если Пётр Наумович в зале, то трусишь, боишься пробовать. Он хорошо к нам относится, уважает нас, но в основном ругает, делает замечания.
– Но он сделал главное – не убил лёгкость, желание творчества...
– Лёгкость была заложена в нас ещё в институте, и не только Петром Наумовичем Фоменко. У нас были педагоги – Евгений Каменькович, Сергей Женовач, Ольга Васильевна Фирсова. То, что мы сегодня собой представляем, это результат работы четырёх педагогов. У нас был потрясающий тренинг с Каменьковичем. Он гениальный педагог. Первые два курса мы просто летали по аудитории. Потом нас подхватил Женовач и научил разбирать пьесу, выстраивать роль, потом Фома и дал нам всё, всё, всё...
– Вы снимались у Жан-Люка Годара. Что это за фильм?
– Фильм называется "Эти странные русские". Это видение России Годаром. Он поставил фильм о том, что люди в России живут как в романах. Их жизнь насыщена разными событиями, перипетиями, обстоятельствами. Если в Европе люди читают романы, но вовсе не живут по их законам, то в России люди живут как литературные герои.
Мы с Полиной играли двух горничных в шикарной гостинице в центре Парижа, которые разговаривают репликами Чехова из "Трёх сестёр". Фильм снят на грани между документалистикой и игровым кино. Такая странная годаровская форма.
– Какое впечатление осталось от Годара?
– Замечательное! На съемки собралась большая команда актёров разных национальностей. Мы с Полиной были там самые молодые, не понимающие ни слова по-французски. Годар рассказывал свой замысел очень медленно и подробно, чтобы переводчик успел всё перевести. Ему было важно, чтобы эти две русские девочки поняли, какой фильм он хочет снять. Этим союзничеством и внимательностью он очень нас покорил.
– Как с кино складываются отношения?
– Сейчас актёрам нашего поколения очень сложно, ведь кино снимают мало. А для того чтобы уметь играть в кино, нужно иметь опыт. А где же его получить, когда так мало снимается кино? Ещё несколько лет назад я очень категорически относилась к работе, например, в сериале. Я даже не тратила времени на прочтение сценария и на разговоры. Сейчас думаю по-другому – даже из того, что вызывает сомнение, надо извлекать пользу. Конечно, на любой сценарий я не соглашусь. Я должна найти в предлагаемой мне работе пользу, интерес.
– В театре вы с Полиной часто играете двойников – в спектаклях "Двенадцатая ночь", "Таня-Таня". А в кино? Были у вас ещё "двойные" работы в кино, кроме Годара?
– Мы снимались в Питере у Семёна Давыдовича Арановича в фильме "Агнус дей". Но он, к сожалению, не успел его доснять. Это история, подобная истории Зои Космодемьянской. О том, что всё было подстроено, разыграно. Был очень хороший сценарий. Трагичный. Мы сняли почти половину фильма. Там был поистине звёздный состав – Янковский, Басилашвили, Калягин...
– Что для вас сестра?
– Мы очень разные и в жизни, и на сцене. Просто мы обе рыжие и у нас похожи голоса. Вот и всё сходство. Конечно, в чём-то мы единое целое. На сцене ни с кем нет такого взаимопонимания, как с родной сестрой. Мы чувствуем друг друга.
Но это одновременно и палка о двух концах. Если мы вдвоём импровизируем на сцене, то понимаем друг друга с полувздоха. А иногда бывает тяжело, потому что мы знаем друг друга досконально. И если я фальшивлю, то знаю, что Полина сразу же это увидит.
– У вас есть тыл, который защищает от невзгод?
– У меня есть муж, дом. Муж – кинорежиссёр, он очень меня поддерживает.
– А то, что муж – кинорежиссёр, не означает, что у вас может удачно сложиться карьера в кино?
– Я надеюсь, но даже не хочу говорить об этом, боюсь сглазить.
– По Петербургу успели побродить в этот свой приезд?
– Буду откровенна, я не любила его. Наверное потому, что не было возможности познакомиться с ним поближе. Когда приезжаешь на съёмки или на гастроли, то не успеваешь даже просто погулять. Репетиции, репетиции... А тут на днях я, можно сказать, первый раз вышла и пошла, пошла, пошла... Потом под вечер вдруг выглянуло солнце. И я поняла, что начинаю влюбляться в него.
Евгения Сунцова, Елена
Фомина
"Смена" (Санкт-Петербург), 25.06.2001 г.
