Полина Кутепова: "В кино актёр – винтик"
Она не только верная ученица Петра Фоменко, но и верная ему актриса. О том, похожа ли на измену работа с другими режиссёрами, различии актёра на сцене и съёмочной площадке, и о чём она не хочет говорить с журналистами, любимица московских театралов рассказала в интервью.
– Полина, ваша роль в фильме "Настя" была не просто успешной, она, наверное, сделала вас сверхвостребованной?
– После "Насти" я стала просто нарасхват. У меня было очень много предложений сниматься в кино.
– Вам нравится быть нарасхват?
– Ощущение своей востребованности очень приятное ощущение и по-человечески, и профессионально.
– А в этой суматохе может потеряться что-то главное?
– Но у меня же есть возможность выбирать. К тому же, востребованность – это вовсе не обязательно суета и суматоха. Я не обязана соглашаться на всё, что предлагают.
– По каким критериям вы выбираете роли и отказываетесь от них?
– Нравится или не нравится. Большей частью предложения мне не нравятся.
– Но чем чаще актёр мелькает на экране, тем он известнее.
– У меня нет такой цели. А вот вы хотите быть популярным любой ценой?
– В принципе, любой творческий человек не против известности.
– Известность известности – рознь.
– Как вы думаете, любой театральный актёр может сниматься в кино?
– Насчет любого ничего не скажу, не знаю. Но то, что кино это совсем другое, чем театр, то это так. Это совсем другой способ существования. Например, в театре от актёра больше зависит, чем в кино.
В театре актёр ответственен за всё, что он делает на сцене. А в кино он – винтик. Конечный результат всё равно определяет режиссёр и монтаж.
– Могли бы выделить кого-нибудь из режиссёров, с кем работали?
– Всех. В силу своей разборчивости я работала только с очень хорошими режиссёрами.
– Вы снимались в сериале "Дальнобойщики". Не смутило, что сериалы не самый лучший жанр?
– Нет. Мне показалась интересной роль и история этой девушки-киллера. Если честно, то мне много раз предлагали сниматься в сериалах, но я отказываюсь.
– А что это за история, когда вы попали на съёмки к Годару?
– Это просто какая-то фантастическая история. Наверное, это случайность, а может быть, и не случайность.
В Москву приехала его помощница отбирать актёров для его фильма. Она пришла на репетицию в наш театр, увидела меня. Годар посмотрел мой материал и утвердил меня на роль. Она была не очень большая.
Он снимал фильм по Чехову. Кажется, это были "Три сестры" в стиле современной жизни. Но, к сожалению, самого фильма я так и не увидела. У нас были гастроли в Женеве, а после них узнала, что на следующий день, как мы уехали, тот фильм вышел там в кинотеатрах.
– В ГИТИСе вы учились у Петра Фоменко. Сейчас работаете в его театре. Это тоже случайность?
– Когда поступала в ГИТИС, то вообще не знала кто такой Пётр Наумович. Я даже не знала куда иду и зачем. Это просто какая-то счастливая случайность, что попала к нему на курс, а потом в его театр. Весь наш курс остался работать в его театре.
– Учиться у одного режиссёра, а потом ещё и работать у него… Не хочется иногда вырваться из этой "золотой клетки"?
– А в нашем театре не только Пётр Наумович ставит спектакли. Я работаю и с другими режиссёрами.
– Как я понял, вы очень преданная ему ученица и актриса. А когда работаете с другими режиссёрами, нет чувства, что вы "изменяете" ему?
– Нет (смеётся). Хотя ваше сравнение достаточно точное. Недаром театр сравнивают с семьёй. Когда артист снимается в кино, то в театре это называется "пошёл на сторону".
Сначала, может быть, Пётр Наумович воспринимал это достаточно сложно. Он не запрещал нам сниматься, но призывал к разборчивости и уважительному отношению к театру. Он говорил, что актёр должен помнить, что изначально он работает в театре.
– Александр Ширвиндт в интервью мне говорил, что все эти разговоры о том, что "театр – родной дом", давно стали нафталином. И объяснил это тем, что актёры в театре зарабатывают меньше, чем на стороне.
– Конечно, выгода от работы на стороне есть. Все актёры как могут подрабатывают. Но всё равно такие понятия о театре, как о семье, своём доме, группе единомышленников, понимания и чувства одной группы крови не всегда можно подменять количеством заработанных денег. Есть очень много актёров – и я их знаю – которые преданы театру. Конечно, есть разница между заработками в театре и "на стороне". В театре много денег не заработаешь. И что теперь?.. Нет, это ничего не значит.
– У вас есть актриса, у которой вы хотели бы перенять что-то в профессиональном плане?
– Знаете, конкретно я вам никого не назову. У меня нет таких кумиров, которым мне хотелось бы подражать. Мне нравятся очень многие актёры и актрисы поколения моих родителей. Когда я смотрю фильмы или спектакли с их участием, иногда просто замираю от их игры. Но мне не хотелось бы никому подражать.
Правда, ещё до поступления в ГИТИС у меня была увлечённость кино, больше чем театром. Я очень много знала о нём, и своё будущее связывала с ним. Иногда, когда думаю о какой-нибудь роли, вспоминаю какие-то моменты из фильмов, других актёров, как это делали они. Но желания использовать те же краски у меня нет.
– Получается, вы ни на кого не похожая актриса?
– Получается так. Считаю, что я ни на кого не похожа.
– Многие ваши молодые коллеги участвуют в фотосессиях для гламурных журналов. Но я что-то не припомню вас на обложках в нижнем белье и в салоне модной мебели?
– В нижнем белье вы меня вряд ли когда увидите. Если, например, мне предложат напечатать фотографии из моей жизни, то пожалуйста. Но до определённой грани.
– И что это за грань?
– Мне кажется, что есть то, что люди должны знать о моей жизни, а есть то, чего они не должны знать. У каждого свои границы дозволенного. Я, например, не люблю, когда меня журналисты спрашивают о семейной жизни.
– Театр – это не только творчество. Есть мнение, что это и интриги, сплетни, борьба за влияние на режиссёра. Легко ли вам, молодой актрисе, живётся в театре?
– Непросто. Но мне кажется, что если ты занимаешься делом, если ты занят своим профессиональным самосовершенствованием, то все эти склоки и интриги не будут тебя касаться.
– Наверное, сказывается и то, что в вашем театре нет народных артистов?
– У нас всё очень просто. В труппе почти все одного возраста.
– У меня почему-то такое впечатление, что вы родились под счастливой звездой. Всё у вас так просто и легко.
– Мне кажется, что в актёрской жизни многое зависит от случайности. Иногда мне кажется, что у меня всё время случаются какие-то счастливые случайности. Но ваше впечатление напрасно, у меня не всё так легко получается в жизни.
– В одном интервью вы рассказывали, что иногда ваша дочь задаёт вам вопросы, которые вас ставят в тупик. Что за вопросы?
– Знаете, наверное, жизнь таких вопросов ставит больше, чем она. Но я не хотела бы о них говорить.
Андрей Морозов, 14 декабря 2003 г.
Daily
Talking (опубликовано 7 июля 2010 г.)
