Игра в орлянку для Полины и Кирилла
Полина Кутепова и Кирилл Пирогов – исполнители главных ролей в новой картине Георгия Данелия "Орёл и решка" - служат в одном театре. А именно в "Мастерской Петра Фоменко", ставшей несколько лет назад главным местом паломничества столичных театралов. Дальше начинаются расхождения. Если Полина училась у Фоменко в ГИТИСе на том курсе, из которого и родился театр, то Кирилл с самого начала выбрал Щукинское. И только после того, как на третьем курсе сыграл вместе с фоменковцами в спектакле по Фолкнеру, был принят в труппу. Если Полина успела сыграть главную роль в "Насте" Георгия Данелия плюс несколько небольших ролей в фильмах небольших режиссёров и знала, что роль в новом фильме Данелия пишется в расчёте на её участие, то Кирилл до этого в кино не снимался. Зная, что режиссёр озабочен поиском актёра на главную роль, Полина сказала ему: есть у нас в театре молодой человек – не хотите взглянуть, Георгий Николаевич? Данелия взглянул и на роль взял.
С Полиной и Кириллом мы разговаривали в машине по пути на кинофестиваль в Гатчину, куда они направлялись, не зная, что увезут оттуда по пять миллионов рублей на душу в качестве приза за лучшие роли.
– Полина, вас Данелия для "Насти" в театре присмотрел?
– Нет, мы с Георгием Николаевичем у него в кабинете познакомились. Меня ассистентка привела, и он меня взял.
– Наверное, она вас не с улицы привела?
– Из института. Но на сцене она меня тоже не видела. Просто мы встретились в коридоре. У меня Настя получилась какой получилась. Я её и не играла почти что совсем.
– Это профессиональное актёрское кокетство?
– Почему, никакого кокетства. Актёры поняли бы меня: первая роль в кино, когда ты вообще ничего не умеешь, очень личной получается. Это уже потом ты пытаешься создать что-то отдельное от себя самой.
– История невзрачной девушки, которая вдруг превращается в диву с настенного календаря, давала вам возможность оставаться самой собой?
– Как бы да. И Георгий Николаевич меня вёл, я слушала только его и за ним шла.
– Вёл или подавлял?
– Что вы, он очень деликатен с актёрами. А я, наоборот, только того и жаждала, чтобы меня вели и подавляли.
– А вас не подавляло то обстоятельство, что вы снимаетесь в своего рода ремейке фильма "Происшествие, которого никто не заметил"?
– Я и не знала тогда об этом фильме.
– Его тридцать лет назад поставил Александр Володин по собственному сценарию. Правда, там был несколько другой поворот: Настя не изменялась – она фантазировала себе, что было бы, если бы она вдруг изменилась. Поэтому Настю в реальности и в собственных фантазиях играла одна актриса – Жанна Прохоренко. В фильме Данелия вам не хотелось сыграть обеих Насть?
– Я думаю, это было в моих силах. Но когда мы снимали, мне некогда было размышлять о том, чего я хочу. И у Георгия Николаевича было так задумано, что две актрисы разные. Если бы обе роли играла я или какая-нибудь другая актриса, то чуда преображения не произошло бы.
– Вы считаете преображение милой Насти в среднестатистическую советскую модель чудом?
– Спасибо большое за комплимент, мне приятно это слышать. По фильму, конечно, это сомнительное чудо, и Настя в конце концов сама всё понимает.
– А если бы автор дал вам выбрать между двумя Настями – вы кого выбрали бы?
– Я очень довольна той ролью, которая досталась. Я своей Насте сопереживаю больше.
– Вам не кажется, что Данелия, написав роль Зинки Прищепкиной в "Орле и решке", невольно ограничил вас рамками той же темы, которую вы вели в "Насте": гадкого утёнка, заслужившего счастье в финале?
– Я не согласна, что это повторение. Настя не уверена в себе, а Зинка очень цельная и сильная личность и может оценить собственные силы.
– И всё же поначалу главный герой никакого внимания не обращает на эту девушку, работающую на раздаче в столовой. Разве не так?
– Это ещё не значит, что она лишена чувства собственного достоинства.
– Вы скорее сильная, как Зинка, или слабая, как Настя?
– Я сильнее Насти. Но вообще сложно подвести себя под какой-то знаменатель: где-то я поступила бы так, где-то иначе.
– В тундру поехали бы, как ваша Зинка в финале?
– А сначала фильм совсем по-другому заканчивался. Олег уезжает, Зинка его догоняет, между ними происходит какой-то разговор – и непонятно, что же дальше. То есть ещё более неопределённый финал, чем сейчас.
– Сейчас он вполне определённый: они вместе в тундре, счастливая любовь до гроба.
– Да, они вместе в тундре – это факт. Но если бы я была зрителем, у меня осталось бы много вопросов. Всё равно это финал с многоточием. Мне нравится, когда всё неопределённо и зыбко, как в жизни.
– Может случиться так, что кино вас увлечёт настолько, что вы оставите театр?
– Мне и там и там интересно. Но актёру для поисков, для своего развития театр важнее. Я больше театральная актриса. Сейчас, во всяком случае.
– То есть финал остаётся открытым?
– Остаётся многоточие.
– Кирилл, вас Данелия сразу утвердил на роль?
– Когда Полинка меня привела, я сначала очень ему не понравился.
– Это режиссёр вам сказал?
– Всё и так понятно было, потому что пробы получились неудачные. Георгий Николаевич специально взял для проб сложную сцену – где я болею в комнате у Зинки, и мы с ней в карты играем. Потом в фильм хорошая сцена вошла, как мне кажется. А на пробах ничего не вышло.
– Много было претендентов на вашу роль?
– Я знаю, что люди пробовались параллельно. Но Данелия такой человек – никогда об этом не говорит, чтобы не поднимать лишнего шума. Меня месяц не вызывали после проб, и я подумал, что ничего уже не будет. А потом как-то решил, что сегодня – либо да, либо нет. И сам пошёл на студию. В тот день у меня было какое-то очень весёлое настроение – и Данелия меня взял.
– Известно, что в своё время Олег Басилашвили сам предложил себя на роль Бузыкина в "Осеннем марафоне". Может быть, это такой метод актёрского воздействия на окончательное решение Данелия?
– Может быть, я не знаю. Но всё же тогда очень волновался: он ведь такой мэтр, а для меня это первая роль в кино.
– Вы читали повесть Владимира Маканина "На первом дыхании", по мотивам которой сделан фильм?
– Да, читал. В повести герою лет двадцать пять – я на три года младше.
– Вам понятны его поступки?
– Мне нравится, как он поступает. Наверное, я бы в тех ситуациях поступал так же. Но на самом деле я совсем другой. У меня другая жизнь складывается.
– Махнуть в тайгу – это не для вас?
– У меня нет такой возможности. Я не могу всё бросить: мне мой театр нравится.
– А что вы в театре играете?
– Разные роли, большие и небольшие. Я же пришёл туда всего два года назад. Чуть-чуть в "Двенадцатой ночи" занят, в последней премьере "Таня-Таня". Эту пьесу молодой драматург Оля Мухина написала. Вот Гоголя буду играть. Мне кино тоже нравится очень. Но сейчас там не так много интересного.
– Первый раз в кино – и сразу главная роль в фильме Данелия. Это выигрыш в орлянку?
– Я благодарен Георгию Николаевичу: он замечательно ко мне относился, очень подробно работал. Главное для меня было – научиться хоть немногому из того, что он умеет.
– Вам не сложно было играть идеалиста – героя дней минувших, живущего по воле автора в нынешнем времени?
– Мне говорили, что Олег несовременен, но я не согласен. Конечно, он не ультрасовременен, но внутри живой.
– Вы встречали хоть одного такого романтика на московских улицах?
– А что плохого в том, что он романтик? Не все же сейчас с радиотелефонами и на лимузинах. Полно совершенно нормальных, искренних людей. Может быть, они чуть-чуть отсталые, но они есть. Вот мы возили картину в Уфу и показывали обыкновенным таким, хорошим рабочим людям. И они здорово реагировали. Это для столицы смешно, а для них, наоборот, трогательно. И многие говорили, что они очень устали от кино "экшен" – или как это называется? От слишком динамичного кино. И такие фильмы, как наш, для них просто вздох облегчения. Георгий Николаевич специально делал неспешное, неторопливое кино.
– С другой стороны, неторопливость делает немотивированность некоторых сюжетных поворотов ещё более очевидной глазу. Не кажется ли вам странным, что отвергнутый невестой Олег вдруг воспылает чувствами к тихой Зинке и с горящими глазами пустится в рассуждения о либидо?
– Так этим всё и интересно. К тому же там есть зацепочка: когда Зинка во время болезни Олега начинает за ним заботливо ухаживать, он не очень на это откликается, но какие-то чувства в нём возникают. Не скажу, что это любовь. Но ведь западает куда-то и потом прорастает.
– Даже не прорастает, а цветёт буйным цветом в финале. Полина считает финал открытым – вы с ней согласны?
– Нет, мне он кажется вполне однозначным: Олег и Зинка вместе. Кстати, этот финал родился у Георгия Николаевича на монтаже. Я думаю, что финал правильный. Он ведь снимал светлый фильм.
– И всё же не слишком ли часто автор подыгрывает своему герою, вмешиваясь в орлянку? Скажем, дружеская поддержка начальника буровой играет важную роль в развязке, но мне лично совершенно неясно, почему это герой Станислава Говорухина так с Олегом носится?
– Значит, мне не удалось передать. Мы фильм действительно в тундре снимали, на Ямале. Красота необыкновенная, нигде такой не видел. Там, на буровых, в основном рабочий народ – людей с высшим образованием почти нет. А мой герой сразу после института уехал зарабатывать деньги в тундру, он специалист – и поэтому Зосиме Петровичу так нужен. К тому же тот относится к нему по-отечески, переживает… Были какие-то вещи, которые Георгий Николаевич не стал впрямую проговаривать. Он сделал всё очень лаконично, иначе мог получиться длинный фильм. А так вышел фильм короткий и светлый.
Беседовал Дмитрий Васильев.
Газета "Смена", 28.03.1996 г.
