Игра природы
Карьера сестёр Кутеповых
Ощущение лёгкости, мягкости, открытости. Пушистость рыжих волос, рыжих не навязчиво, не абсолютно, а проблеском, светом. Белизна кожи – матовой, тёплой. Голос на лёгком дыхании. Взгляд ласковый, приветный, тоже лёгкий. Это больше взгляд Полины. Ксения смотрит чаще в сторону, скорее в себя, а прямо – только когда говорит, ждёт понимания. И голос её чуть глубже.
Евгений Каменькович ставит с ними "Двенадцатую ночь" Шекспира. Иван Поповски в своём знаменитом спектакле "Приключение" (по Цветаевой) удивляет публику зеркальной раздвоенностью персонажа. Сергей Женовач стирает грани времени, давая сёстрам Кутеповым роли матери и дочери в спектакле "Шум и ярость" (по Фолкнеру).
Зеркало
– Когда вместе играете, вам не кажется, что вы на сцене смотритесь в зеркало?
Полина: На сцене, естественно, я смотрю на сестру не так отстранённо, как на других партнёров. Но как в зеркало – нет. Мы разные, и по темпераменту разные. Я просто смотрю на её работу пристрастно. Во многом, наверное, и резче суждения… и мягче, с другой стороны. Всё-таки человек родной. Есть моменты, проявления, которые, знаю, и у меня могут быть, и я вижу как будто себя со стороны. Бывает так. Но редко. Наверное, самое главное, что нам, когда мы на сцене рядом, сложнее поверить в условность игры, в предлагаемые обстоятельства.
– По-моему, в театре Петра Фоменко никто до конца не верит в предлагаемые обстоятельства. Все играют и играются. Всё – игра. Ваше "двойничество" для него просто клад, подарок судьбы, соединение игры природы и театра. В спектакле "Волки и овцы" Ксения, играющая Мурзавецкую, говорит Полине, играющей Евлампию: "Смотрю на тебя, как в зеркало". Зал реагирует.
Полина: Не всегда. Иногда зрители даже не подозревают, что мы сёстры.
– Тоже игра…
Полина: Мы не принадлежим какому-то одному направлению. Мне, например, огромное удовольствие доставляет то, что мы в нашем театре работаем с разными режиссёрами. Есть постоянная возможность работать то в одном ключе, то в другом.
Ксения: Но всё-таки, по моему собственному ощущению, несмотря на то, что мы играем в игры, которые нам предлагает каждый режиссёр, есть какие-то принципы существования, заложенные именно Фоменко. По отношению и к профессии, и друг к другу. Это дух, им воспитанный. Он очень мощный несёт в себе заряд и заряжает всё вокруг.
– Фоменко – режиссёр-диктатор?
Ксения: Нет! Провокатор. Он озадачивает, провоцирует.
Полина: Пётр Наумович даёт очень большую свободу, не навязывает своего мнения. Как-то направляет и никогда не влезает. Иногда одной его беседы достаточно, чтобы найти новое дыхание, что-то заново придумать. Это просто счастье какое-то. Кто-то недавно мысль такую высказал: Фоменко – мастер по женским ролям. Он действительно удивительно выстраивает именно женские роли. У него всегда в спектакле есть прекрасно сделанные женские роли.
– Он показывает во время репетиций?
Ксения: Бесподобно. И даже пытаться нельзя повторить то, что он показывает. Это невозможно, и никогда не получится, и…
Полина: Это возможно, если через себя пропустить и сделать по-своему. Самые лучшие моменты, когда он начинает показывать.
– Вы ещё не успели институт закончить, а спектакль вашего курса "Приключение" был признан лучшим в сезоне. Вам удалось всей студенческой компанией открыть собственный профессиональный театр "Мастерская Петра Фоменко" - один из самых модных в Москве. Первый год самостоятельной работы – и уже приглашение в Париж для постановки "Балаганчика" Блока. Вам помогает ощущение успеха?
Ксения: Мне кажется, сегодня наш театр находится в некоторой прострации, скажем так – завис, никуда не двигается.
Полина: Нельзя прожить только на том, что мы наработали во время учёбы. Сейчас есть ощущение, что наши лавры давно увяли. Существование нашего театра находится под большим вопросом. Нет своего помещения. Чувство неустроенности очень сильно влияет. Актёры – народ впечатлительный. Угнетает, что мы всё время мыкаемся, очень зависим от залов, которые нас принимают…
Ксения: К примеру, люстру сломаем, и всё… Нас выгоняют, и мы не можем играть "Приключение". Сейчас из всего нашего репертуара мы играем только Уайльда и Шекспира, остальные – негде…
Полина: Очень горько. Ведь мы не хотим становиться обыкновенным репертуарным театром. Наш театр – мастерская. Мы четыре месяца с Петром Наумовичем "читали" "Войну и мир", а репетировать на сцену так и не вышли, потому что нет её у нас. Есть хорошие идеи, затеи параллельных лабораторных работ. Где-то им надо осуществляться.
– Но в Париже у вас был успех именно с новой постановкой – "Балаганчиком" Блока.
Полина: Там эмигранты, которые на всё русское с удовольствием смотрят. Там публика намного снисходительнее.
Ксения: Когда возвращались в Москву и нам предстояло выпустить ту же премьеру здесь, мы боялись жутко. Блок – русский автор…
Полина: Это наша культура, и поэтому здесь намного щепетильнее и строже. И мы это знали. Но и выпуск спектакля в Париже был определённым испытанием для нашей труппы, потому что мы попали в профессиональную среду, очень профессиональную.
Ксения: Условия были очень жёсткие. График. Ритмы жизни здесь, у нас в стране, и там – очень разные. Здесь раскачиваются, а там за две недели нужно было на сцене всё сделать.
Полина: Впервые у нас сроки были такие жёсткие.
– А чего вы ждёте впереди, что хотите играть?
Полина: Про названия трудно сказать. Актёрская натура всё время развивается, меняется жизненная ситуация, человек растёт. Поэтому, сыграв одни роли, хочется совсем других.
Ксения: Знаете, чего хочется? Хочется делать то, в чём не уверен, что сделаешь. Даже скорее, уверен, что ты это не сделаешь. Вот чего хочется.
– Может быть, вам хочется поработать и в каком-то другом театре?
Полина: Нет, я даже боюсь этого. Да и думаю, что не смогу.
Ксения: Мы держимся друг за друга. Это как инстинкт самосохранения.
– Что вы репетируете сейчас? Неужели уникальному проекту постановки эпопеи Л.Н.Толстого "Война и мир" не суждено сбыться из-за "квартирного вопроса"?
Полина: Мы просто не можем не верить, что сцена найдётся.
Ксения: А пока все мысли заняты репетициями нового спектакля по пьесе Ольги Мухиной "Таня-Таня". Надеемся сыграть премьеру в первой половине января. Волнуемся. Это первая режиссёрская работа в Москве нашего сокурсника Андрея Приходько, а для Ольги Мухиной – первая постановка на сцене её пьесы.
– А в кино что у вас нового?
Полина: У меня недавно работа с Георгием Данелия закончилась: "Орёл и решка", которая только-только выходит на экраны. У Николая Николаевича Досталя мы вдвоём с Ксенией поработали в "Мелком бесе" по Сологубу. И ещё есть работа на Ленфильме с Семёном Арановичем.
– Можно сказать, карьера начинается удачно.
Ксения: Карьера… Карьера – это когда люди работают.
Елена Груева
"Независимая газета", 10.12.1995 г.
