Рыжая, честная, влюблённая
Полину Кутепову называют одним из самых ярких дарований среди актрис нового поколения.
Кроме бесспорного таланта Полина обладает ещё и неординарной внешностью: она – замечательно рыжая. Ученица Петра Наумовича Фоменко, одна из лучших актрис и студенток его мастерской, вне театра Полина может быть скромной смешливой девчонкой – такой же обычной, как все вокруг, а выйдя на сцену, вмиг преобразится в женственную, чистую и мелодичную актрису. В театре она одинаково пластично играет и нашу современницу, и английскую леди, и тургеневскую барышню. Впрочем, если у вас не было возможности увидеть Полину в театре, то в кино вы с ней "встречались" наверняка: "Настя", "Орёл и решка", "Куда он денется!", "Мелкий бес", "Самодельная истина", "Умирать легко". Солидный в общем-то "архив", учитывая возраст актрисы – 1 августа ей исполнилось 28 лет. Впрочем, не только Полине, но и её сестре-двойняшке Ксении Кутеповой, тоже актрисе московского театра "Мастерская Петра Фоменко".
– Полина, учитывая ваше поразительное сходство с Ксенией, режиссёры должны были бы просто засыпать сестёр Кутеповых предложениями сниматься вдвоём. Но как-то так выходит, что на главные роли в кино приглашают сниматься исключительно вас, основные роли в театре – тоже ваши, да и пресса больше пишет о вас, нежели о Ксении. Нет ли у неё какой-то творческой зависти, ревности?
– Мы относимся к этому, особенно к прессе, несколько иначе, чем обычные обыватели. Ведь на самом деле существует иной счет – гамбургский, который, как нам кажется, намного честнее.
– Полина, а кто из вас "старше"?
– Ксения, она родилась на 20 минут раньше.
...С появлением близняшек в семье Кутеповых, прямо по Чехову, стали жить-поживать три сестры – старшая Злата, "средняя" Ксения и "младшая" Полина.
– Ваши родители наверняка были из богемной среды – мало того, что они назвали своих дочерей редкими именами, так еще и всех троих посвятили "служенью муз"?
– Нет, напротив, они не принадлежали ни к каким артистическим кругам: наши папа с мамой – инженеры. А любовь к театру нам привила старшая сестра Злата. Это она инициировала наше "культурное развитие", походы в театры, музеи-галереи, ставила домашние спектакли, раздавала нам с Ксенией указания и роли, а в финале пожинала лавры "зрительного зала", который сплошь состоял из наших родственников. Первая же она и поступила в ГИТИС, мы – следом. Правда, она получила профессию режиссёра и сейчас работает на телевидении, а мы пошли в актрисы.
А что до наших имён, думаю, они обычные. В Москве очень многих девочек называли и называют Полинами и Ксениями, ну разве только Злат мало... Так что позвольте с вами не согласиться.
– Ну уж внешность-то у вас по-настоящему редкая: близняшки, да ещё и рыжие.
– Конечно, мы с детства чувствовали повышенное внимание к себе. Но чем больше окружающие восхищались нашим сходством, тем меньше хотелось быть похожими друг на друга. Поэтому когда уже самостоятельно принимали решения в чём и куда ходить, старались одевать разные наряды и гулять в "противоположных направлениях".
– Но ведь вы, наверняка, пользовались своим сходством и разыгрывали друзей, учителей в школе?
– Все почему-то думают, что мы только тем и занимались, что всех разыгрывали. Конечно, были невинные розыгрыши – например, ответить урок вместо сестры. Но, что касается человеческих отношений... Мы попробовали однажды, а потом остановились: когда люди "покупаются" на это – слишком большой обман. И как бы уже не смешно.
– А, интересно, внутренний мир у вас тоже одинаковый?
– Сейчас мы совершенно разные люди. Хотя до определённого возраста существовали как единый организм. У нас даже шутки на эту тему "ходили": если одна прочитает какую-нибудь книгу, то другая её может уже не читать. До сих пор со смехом спорим, когда я начинаю рассказывать историю, которая в детстве приключилась со мной, а Ксения доказывает, что это происходило с ней. Причём, рассказывает те подробности, о которых знаю только я. Откуда это – непонятно... Есть у нас даже общие сны.
– Ну, это уже мистика какая-то. Так не бывает.
– Просто я чувствую происходящие события так же, как и Ксения, они у нас вызывают одинаковый эмоциональный отклик.
– Кстати, о невероятном... Если бы вам представился случай прогуляться по истории – "перевоплотиться" не на сцене, а в жизни, какую бы эпоху вы выбрали?
– Мне бы хотелось увидеть, что было до рождения Христа. Даже не с точки зрения исторической, а просто из любопытства. Ведь с возникновением религии человечество очень изменилось, и именно в нашей эре происходила стремительная эволюция сознания. А мне интересно "чистое" сознание, дохристианское – белый лист, так сказать.
...Честно говоря, этим ответом Полина меня огорошила: я была уверена, что "её эпоха" – тургеневская. Ведь она так изысканна и грациозна в роли Верочки в спектакле "Месяц в деревне" (по Тургеневу), так убедительна в роли помещицы в "Волках и овцах" (по Островскому).
– То, что мои театральные героини кажутся похожими на меня, совершенно не означает, что я точно такая же. Актёр обязан перевоплощаться. Хотя иногда бывают просто близкие по духу роли – например, когда-то Купавина в "Волках и овцах" была просто соткана из моего я. Но со временем роль внутренне меняется, да и актёр вырастает из неё, ему становится в ней тесно.
– Вы позволяете себе отказываться от ролей?
– В кино я могу выбирать – соглашаться на какую-то роль или нет, а в театре... Понимаете, там я нахожусь среди множества людей, их подводить нельзя.
– Тем более, что театр у вас особенный – это же ваши однокурсники, ученики Петра Наумовича Фоменко, с которыми он и создал свою мастерскую. Интересно, вы столько лет провели вместе – не надоели вы ещё друг другу?
– Наши отношения в театре достойны всяческих похвал. Я не имею в виду, что у нас всё ровно, гладко и замечательно. Ведь мы прожили вместе 10 лет и превратились в одну большую семью, а там всяко бывает. Главное, что мы научились понимать друг друга. Так что можно сказать, что у нас высокие отношения.
– Творческой личности почти всегда нужен какой-нибудь достойный кумир: чтобы совершенствоваться для него, расти, да и просто хорошо выглядеть. Есть ли оный у вас?
– Да, это Евгений Борисович Каменькович. Он был моим педагогом, и со второго курса я старалась ради него быть всё лучше и лучше.
– Наверное, у вас это прекрасно получалось, раз вы стали его женой?
– Спросите это у него.
– А интересно, как он сделал вам предложение?
– Ой, мне очень понравилось. Это было в лучших традициях, очень трогательно и театрально: он приехал к моей маме и "попросил руки её дочери Полины".
– Теперь у вас растёт дочь Надя. Что нового вы открыли в себе с её рождением?
– Ощущение жизни полностью изменилось. Она стала полнее, осмысленней. Даже не знаю, как описать это состояние – всё какие-то общие фразы получаются... А знаете, самое трудное сейчас – уйти от неё на работу: она кричит, не отпускает, требует, чтобы мама была рядом.
– А не организовать ли вам за кулисами своего театра детский сад?
– Такие мысли нас не раз уже посещали. Ведь за последние два года труппа "естественным путем" увеличилась в полтора раза – у большинства актёров родились дети. Налицо – преемственность поколений...
– Что-то мы о театре, да о театре. А ведь у вас уже поднакопился богатый киноактерский опыт: ведь вы снимались у Георгия Данелии, Николая Досталя и даже у самого Годара.
– Я считаю, что театр – это первооснова, если говорить об актёрстве. А в кино мне нравится сниматься тогда, когда на площадке собирается компания единомышленников. Так было на съёмках "Орла и решки", "Умирать легко".
– Странное впечатление на меня произвело это "новое русское кино" – "Умирать легко". А вам как там работалось?
– Я с удовольствием вспоминаю съёмочный процесс – всё было отлично налажено. Да и команда подобралась отличная: интересно было работать со всей группой, и с Александром Хваном, и с Сашей Лазаревым. Другое дело, что сценарий был такой... Но мы-то старались и делали свою работу профессионально.
– В финале фильма есть один эпизод, где вы достаточно убедительно выпадаете из машины. Это ваша работа или каскадёрская?
– Считаю, что актёр, в какой бы хорошей спортивной форме он ни был, просто не имеет права рисковать собой. Трюки должен выполнять каскадёр-профессионал, а актёр – играть свою роль. Ведь, случись что с актёром, вся съёмочная группа вынуждена будет простаивать. А это уже непрофессионально с точки зрения актёрской. Так что в фильме Саша Лазарев вытолкнул из машины не меня, а каскадёра.
– Но вы в хорошей спортивной форме: есть ли в вашей творческой жизни место зарядке, аэробике, пробежкам?
– Нет, ничего этого я не делаю. Единственный "вид спорта", которым я стараюсь "заниматься" – это подъем пешком по едущему вверх эскалатору метро.
– И как же на вас, такую "бегущую по волнам" актрису реагируют москвичи?
– Иногда говорят какие-то приятные вещи, а иногда – просто грубят.
Люди, будьте бдительны: не хамите случайным прохожим!
Олеся Волчик
"Зеркало Недели" №31, 7-13.08.1999 г.
