Как важно быть красивой
(минипортрет Ксении Кутеповой)
– Скажите, Ксения, у кого более удачно складывается судьба, у вас или у вашей сестры Полины?
– Не знаю…
Кто не видел двух очаровательных сестёр-близнецов Полину и Ксению Кутеповых из "Мастерской Петра Фоменко"? Тоненькие, рыжеволосые, очень милые, они похожи друг на друга до такой степени, что кажется всё равно, кому из них дать роль. Эффект будет примерно один и тот же. Они так и играют, взаимозаменяя друг друга, – сегодня Полина играет Виолу, а Ксения – Себастьяна из "Двенадцатой ночи" Шекспира, завтра – Ксения играет Виолу, а Полина – Себастьяна. Собственно, пьеса эта и была взята в репертуар студии только потому, что в ней были эти сестры. Ведь у Шекспира все строится на путанице с близнецами, выброшенными кораблекрушением на берег.
В очень стильном, ироничном спектакле по пьесе О. Уайльда "Как важно быть серьёзным" они играют мать и дочь – двух обворожительных особ из высшего света. Тут возникает особый юмор и становится наглядным – Гвендолин (Ксения) как две капли воды похожа на свою мать леди Брэкнел (Полина) со всем её очаровательным вздором. В постановке "Таня-Таня" О. Мухиной Полина и Ксения играют жену и любовницу героя, что опять наглядно воплощает мысль о том, что мужчина всю жизнь в принципе любит одну и ту же женщину.
Легко себе представить, что между сёстрами-близнецами, конечно, не могло не быть скрытого соперничества. Потому что всё-таки разница ощущалась. Полина обладала абсолютно ангельским ликом. В Ксении чувствовалось что-то роковое. Это могло проявляться в большей или меньшей степени, в иных ролях вовсе исчезать.
При этом сценическая карьера Полины складывалась всё же успешнее, чем карьера Ксении. Полина шла чуть впереди. Ей доставались более значительные роли. Кроме того, она стала женой режиссера Евгения Каменьковича, который главным образом и занимал сестёр в своих спектаклях.
Шло время, и из недавних выпускниц, поражающих одной только молодостью, они превратились в тридцатилетних женщин. И теперь очень резко встал вопрос о существе индивидуальности каждой. Играть на сходстве дальше было нельзя. Повторение становилось банальностью.
Сложность заключалась в том, что ни Полина, ни Ксения, судя по всему, не относятся к тому типу женщин, которые умеют делать себя сами. Когда я встретилась с Ксенией, она поразила меня, с одной стороны, притягательностью и любезностью, с другой – неопределённостью ответов. Чаще всего она произносила: "не знаю".
Мне подумалось, что она с её тонкими, немножко размытыми, не резкими чертами очень интересного лица – совершенная модель для художника. Её нужно рисовать. При этом сама она будет пассивна и тиха.
Она рассказала мне историю, как они с Полиной поступали в институт. Сдавали экзамены во все актёрские школы подряд. Им было совершенно все равно, куда они попадут и попадут ли вообще. И когда им посоветовали разузнать про Фоменко и пойти учиться именно к нему, они спокойно согласились.
Фоменко нежданно-негаданно стал их судьбой.
И вот Пётр Фоменко, кажется, впервые всерьёз занял Ксению. В его постановке "Семейного счастия" Л. Толстого она сыграла роль, которая вывела её в разряд ведущих актрис современного театра. (Роль эту лет пятнадцать назад в телевизионном фильме Фоменко играла "звезда" 70-х Маргарита Терехова.) Ксения Кутепова теперь смогла претендовать на то, чтобы стать "звездой" первого десятилетия нового века. В этой роли проявилась ее женская и актёрская зрелость.
Фоменко оказался Пигмалионом, который преобразил Галатею.
У него всегда была способность создавать удивительно красивых женщин на сцене. Он работал со многими яркими, неординарными актрисами, пленявшими и внешней, и внутренней красотой (Маргаритой Тереховой, Людмилой Максаковой, Юлией Борисовой – той было уже около 60-ти, когда она великолепно сыграла богатую, независимую, но несчастную Кручинину в "Без вины виноватых"), В этом преклонении перед прекрасной женственностью проявляется тот восторг перед щедрой, многообразной жизнью, о котором, кстати, говорила Ксения, называя Фоменко человеком Возрождения.
Он и увидел в Ксении то, что мог не увидеть кто-то другой. Ту очаровывающую внутреннюю красоту, которая была до времени скрыта в её худенькой, грациозной фигурке, рыжих волосах, прозрачной тонкой коже, в её пластике – свободной и полётной. Он создал для неё пространство, полное света, игры теней, движения воздушных белых штор, развевающихся в такт летящим складкам её легкого платья. Он выстроил музыку её внутренней жизни – и актриса легко и изящно чередует сцены, где её героиня – то милая, влюбленная семнадцатилетняя девочка, то – повзрослевшая женщина с разбитым сердцем, сожалениями о совершённых ошибках и безвозвратно ушедшей юности.
Красота этой женщины покоряет. Когда Маша Кутеповой появляется в старом доме, где всё для неё полно воспоминаний о минувшем счастье, а потом в чёрном кружевном наряде начинает говорить о прошлом, то кажется ожившим образом с портрета Валентина Серова, запечатлевшего ту эпоху русской жизни, которая в нашем сознании является эталоном духовности и красоты.
Ксения Кутепова и сама чувствует, в чем её выигрыш.
– На сцене вам важно быть красивой?
– Роли разные бывают. Но даже играя характерные роли, я стараюсь сделать какую-то картинку. Да, чтоб было красиво. Во "Владимире 3-й степени" я играю некий фантом – умершую старуху. Но и здесь мне очень важно, чтоб это было похоже на какого-то художника. Я часто ориентируюсь на живопись.
– Вы любите живопись?
– Очень люблю и хорошо знаю... Ходить в художественные галереи и смотреть – для меня праздник и удовольствие.
"Это очень чувствуется, её увлечение живописью. Она и сама обладает очень живописной красотой", – ещё раз подумалось мне. И перефразируя Оскара Уайльда, захотелось сказать: как важно быть красивой.
Полина Богданова
"Театральная жизнь", №3, 2003 г.
