"Насколько мы разные в жизни, настолько не похожи и на сцене",
– считают звёздочки театра "Мастерская Петра Фоменко" актрисы Полина и Ксения Кутеповы
К особой, замешанной на мощной
театральной традиции утончённости
добавляется ещё и момент родства. Одна
кровь, внешнее сходство дают очень сильное,
почти на подсознательном уровне стремление
к самоидентификации, к чёткому и
оригинальному заявлению себя в искусстве.
Это, думается, один из постоянных и
благотворных источников успеха Полины и
Ксении: их талантливая несхожесть в ролях
не меньшая, нежели черты сходства внешнего.
Постоянное ("авангардное") творческое напряжение, глубокое владение актёрской техникой классической русской школы в совокупности с широчайшим диапазоном исполняемых ролей позволяют говорить о Кутеповых как об актрисах следующего века. Ведь, собственно, именно наступающему столетию суждено примирить твёрдость традиций с плазмой постоянных поисков, но для этого необходимы и особые исполнители. Они – плоть от плоти "Мастерской", пришедшие в неё с первого дня, когда не было даже театра, а был лишь ставший впоследствии знаменитым первый курс актёров и режиссёров под руководством Петра Фоменко в ГИТИСе.
В наиболее нашумевшие спектакли театра – "Волки и овцы", "Двенадцатая ночь", "Владимир III степени" – Полина и Ксения вносят неповторимые краски своих темпераментов. Их дарованию свойственно особое соединение яркого, острого характера и поэтичной, мягкой лиричности. Они – чувствительные ангелы в регламентированном мире классической драмы, те самые свободнорожденные дети русского театра, которым предстоит создавать его заново в грядущем веке.
При полной востребованности в театре, подтверждённой уже целой вереницей премий, в кинематографе сёстры столь же успешны. Российские кинорежиссёры и новой, и старой генераций – Досталь, Хван, Данелия – дают им сложнейшие партии в своих картинах. Жан-Люк Годар пригласил Кутеповых в один из своих фильмов – "Дети России". Внесценическое общение с Кутеповыми оставляет чувство их избыточности – эмоциональной, игровой, житейской, даже некоторой отстранённости в беседе. Разговаривать с ними сложно, как и со всеми людьми, влюблёнными в своё дело и занятыми им ежечасно. Действительно, к чему слова, когда всё уже высказано на сцене? И всё-таки...
– Как началась ваша жизнь в театре?
Полина: С первой попытки. Просто поступили на курс Фоменко в ГИТИСе, как все поступают.
Ксения: Пётр Наумович – наш мастер, но, помимо него, есть и другие педагоги на курсе – Евгений Каменькович, Сергей Женовач, Ольга Фирсова. При всём том, что они непохожи, их объединяет одна вещь – они не разрушают людей. Не переделывают их, а наоборот, сохраняют и лелеют то, что дано природой актёрам изначально.
– Чем для вас хороша работа в "Мастерской"?
Полина: Мы не работали в других театрах. Нам не с чем сравнивать. Да и сам вопрос для меня звучит как-то непропорционально. Театр – не просто работа. Кроме него мы больше ничего так сильно-то и не любим.
– У вас есть какие-то роли, которые вам дороги внутренне?
Ксения: Такой вопрос задают часто. Он вполне закономерен. Я, как правило, отвечаю так: все роли рождаются тобой. Все, как дети, родные.
Полина: У меня отношения с ролями меняются во времени, как с живыми людьми. Бывает, спустя много лет вдруг какие-то роли меня начинают волновать, какие-то, наоборот, уже становятся тесными и хочется от них освободиться, потому что роли имеют свойство стареть. Постепенно в них появляется автоматика. Но когда вдруг привычная роль открывается с новой стороны – это счастливые моменты профессии.
– В "Двенадцатой ночи" вы играете близнецов Виолу и Себастьяна. Пробовали ли поменяться местами и отыграть так, чтобы никто не заметил подмены?
Полина: Да, так бывало раньше. Но это была не наша шалость, а задумка режиссёра. Мы действительно менялись ролями, но это было на заре этого спектакля, сразу после его возникновения. Потом как-то сошло на нет… Всё-таки это ужасно сложно по объективным причинам.
– Что вам даёт работа в кино?
Полина: Другую грань реализации профессии. Это очень интересно.
Ксения: Но это практически совсем другая профессия.
– А с какими кинорежиссёрами работа запомнилась наиболее?
Ксения: Мне очень запомнился режиссёр Семён Аранович – в связи с его смертью фильм остался незакончен… Как режиссёр он меня действительно впечатлил. Полина может лучше ответить на этот вопрос. У неё более богатый опыт работы с разными режиссёрами.
Полина: Знаете, я, наверное, очень дисциплинированная актриса, и с любым режиссёром, с которым встречаюсь, мне очень интересно. В моей жизни ещё, слава Богу, не попадались неинтересные кинорежиссёры.
– Можете рассказать немного о работе с Годаром?
Полина: Наше участие в этой картине было почти эпизодическое, поэтому ощущение очень мимолётное…
Ксения: Работа с Годаром осталась скорее на уровне ощущения, чем какой-то рефлексии и анализа. Что меня покорило в нём – этот мастер, мастодонт, лидер новый волны в кино, садился со всеми актёрами и долго и подробно объяснял свой замысел. Мы были всего лишь двумя девочками, приехавшими из Москвы, не понимающими языка. Но он терпеливо ждал, чтобы нам всё перевели. Ему было очень важно, чтобы мы всё поняли, важно донести до нас свою идею, свою мысль. Вот это меня покорило – такое желание делиться и вовлекать.
– Есть ли у вас личные пристрастия в драматургии?
Полина: По идее, мы должны сказать – Горький. Шутка...
Ксения: Я недавно перечитывала Островского и ещё раз убедилась, насколько он великолепен. Пожалуй, для меня он сейчас на первом месте. Это наш русский Шекспир. У меня иногда такое впечатление, что вся драматургия вышла из Островского. Он очень богат, а для актёров в его пьесах просто бездна путей неизведанных, неисхоженных…
Полина: Помимо русской классики, мне очень нравится американская драматургия – Уильямс, Миллер. Мне не приходилось играть их пьес, но внутренний интерес к ним существует.
– В чём вы не похожи на сцене и в жизни?
Полина: Я думаю, насколько мы разные в жизни, настолько не похожи на сцене. Остаётся только ответить на вопрос, насколько мы не похожи в жизни. Но мы на этот вопрос не отвечаем.
Ксения: Да, мы с ней эту тему ни с кем не обсуждаем.
Беседу вёл Дмитрий Десятерик
Фото Владимира Раснера
"День" (Киев), №122, 08.07.1999 г.
