Четыре слагаемых успеха (отрывок)
…3. Леди-совершенство
Птицей впархивает спешащая Гвендолен (Ксения Кутепова) на подиум Дома мод, где происходит действие спектакля по пьесе О. Уайльда "Как важно быть серьёзным" (режиссер Е. Каменькович). В немыслимой шляпе, в умопомрачительном туалете она кажется райской птицей, внезапно появившейся и готовой столь же внезапно исчезнуть. Леди-совершенство. Юная грация и застенчивость, сквозь которые просвечивает врожденная барственная надменность, чуть брезгливая отчётливость слов; повелительный металл голоса чуть завуалирован взволнованностью и кокетством. В ней видна будущая гран-дама, которая скоро сумеет поставить себя в любых обстоятельствах, которую скоро ничто не сможет застать врасплох, удивить или смутить.
А пока ей ещё только предстоит получить то, что ей так хочется, – свободу, любимого мужчину, возможность жить иной (не подчиненной маменьке) жизнью. А пока она готова сражаться: с нахалкой, которая хитро сумела заморочить голову её суженому; с неожиданно возникшим препятствием, когда реальный жених оказался несоответствующим тому идеалу, который она себе составила.
Ксения Кутепова играет настоящую английскую мисс (как мы её себе представляем): фарфоровую статуэтку, в которой под хрупкой внешней оболочкой – железный прут. Этакая Мэри Поппинс, чей термометр всегда показывает "совершенство во всех отношениях". Женщина, которой нужен скипетр, трон или, или, на худой конец, указка воспитательницы.
Она получит всё, что хотела, и всё будет идти так, как ей хочется. И мягкая пушистая лапка ещё не раз покажет железную хватку коготков.
4. Лёгкое дыхание
Тонкая кожа, мгновенно вспыхивающий румянец, нега в плавных движениях и жестах – совсем не главное в очаровании Купавиной Полины Кутеповой. Так же, как прищур глаз, умение выбрать шляпку к лицу – всё это мелочи и детали. Такую будут холить, любить и лелеять, даже если бы она была неловкой дурнушкой в затрапезном капоте. Беспомощность и беззащитность каждого движения, звука голоса действует неотразимо. Она не ослепляет, не заинтриговывает, не покоряет, но легко раскидывает сеть полуулыбок и полунаклонов, порханий рук и сиянья глаз… Она как бы и не догадывается о своей победительности, почти стесняется своей неотразимости. И часто скромно потупляет ресницы. Рядом с ней каждый мужчина просто обязан стать её рыцарем, защитником и покровителем. Каждая женщина – её опекуншей и наставницей. Никакие другие отношения с ней практически невозможны.
Она так доверчива и наивна, так простодушна и нетребовательна, что её необходимо тут же окружить заботой и вниманием, удалить подальше всё, что может её задеть, забрать из её рук деньги, дела, деловые бумаги. Она так абсолютно не знает, что делать с векселями, она так растерянно смотрит на документы в руках, так покорно выслушивает любые указания, что ни одно сердце просто не может этого выдержать. И не обобрать такую грех, и обидеть совестно. Обидишь и покаешься. Обманывая её, остаешься в убеждении, что остальные мизинца её не стоят. Толстый слой жира и лени не помешают Лыняеву стать её ходатаем и делоправителем.
Барыня-помещица, избалованная и изнеженная, эта Купавина излучает мягкую томность и… скрытое лукавство. Она делает, что ей говорят, слушает, наклонив голову, беззаботно идет в подготовленные ловушки… но мы уверены в том, что с ней ничего плохого не может случиться. Кто-нибудь непременно окажется рядом: поможет, спасет, поддержит. Не Лыняев, так Беркутов. Не Беркутов, так кто-то ещё. И странным образом она и сама это знает. Её женская кротость – оружие куда более сильное, чем откровенные командирские замашки Глафиры. Эта Купавина никогда ничего не потребует, но получит всё в подарок, ни на чем не будет настаивать, и всё произойдет по её желанию.
Может потому так жалок в финале Беркутов, расчётливый, дальновидный, несгибаемый! Какие верёвки будет вить из него эта простушка, так скромно потупившая голову! И даже веревок вить не будет, а сам он будет расшибаться, стремясь угодить этому нежному существу. Островский вряд ли мог предвидеть превращение своей провинциальной вдовы в Женщину с большой буквы. Но это заставило преобразиться знакомую пьесу, открыв новые измерения классического текста…
Ольга Егошина
"Дом Актёра", №3-4, 1995 г.
